|
Я не умею писать. Меня никогда не учили и не научат этому. Я не умею читать, не знаю букв. Но разве мне это надо, если я умею читать в ваших глазах, в ваших поступках и интонациях.
Вот под старым тополем на скамейке сидит старый человек. Нет, он конечно для меня не старый, а для вас? Он много прожил, но много ли он знает. Он много читал, но понял ли он, о чём написаны все книги. Он, наверное, писал, но будет ли это интересно кому-нибудь после него. Он сидит, и вся его поза выражает неудовольствие этим миром, миром, который он создал для себя сам. Его раздражает пение птиц и он недовольно хмурится, глядя на ветки, его раздражает воздух, недостаточно чистый, недостаточно прозрачный, его раздражает солнце, потому что светит слишком ярко, но его раздражает и тень, которую я бросаю на него. Почему он такой? Вы не знаете…. Я знаю. Я слишком стар…..
А вот идет старушка, она опирается на палку. Да, я знаю её, она пережила блокаду. Теперь у неё страшно ноют суставы и от сырой погоды скрючивает пальцы на руках. Она всегда что-то ворчит себе под нос и кажется тоже всем недовольна. Но когда на лавочке не сидит старик, она иногда присаживается на неё и отдыхает. И её глаза – такие молодые и такие лучистые на старом морщинистом лице заставляют задуматься, а есть ли для неё старость. Я слышу, она просто разговаривает, разговаривает сама с собой. Не потому, что она сумасшедшая, а потому, что ей так легче. Так бывает….. А когда иногда по аллее к ней подбегает маленькая внучка она с ней так звонко и молодо смеётся…… Почему она молода, эта старушка? Вы не знаете…… Я знаю. Я слишком долго наблюдал…….
А та дама, в окне напротив. Вы не видите её, она так давно не выходит из дома. В её окна заглядывают только я и ветер. Но вчера она не смогла даже раскрыть окно. Она одинока, эта старая дама. Часто вечерами она раскрывает альбом и глядит на старые фото. Её губы при этом что-то бормочут. А завтра к ней придет внук, тоже, немолодой уже человек, и он будет ворчать на свою бабку и может даже скажет ей какие-то обидные вещи…. А она подожмет губы и скажет «Идите восвояси, молодой человек». И он уйдет, хлопнув дверью, а она станет плакать и глядеть на его фотографии и гладить старческими пальцами фотографии своего погибшего на фронте мужа и своего, так рано умершего сына и вздыхать, что она опять обидела своего, так похожего на них внука. А он выйдет из парадного, сядет на скамейку, будет долго стучать по карманам, ища сигареты, потом будет долго прикуривать, а ветер будет задувать огонь его зажигалки. Потом взглянет на окна, за которыми он знает, плачет единственно близкая ему душа, но махнёт рукой и уйдёт вдаль, странно сгорбившись, хотя совсем и не старик…. Почему они так одиноки, эти люди? Вы не знаете….. Я знаю. Я слишком много слышал……
А вот эта пара, они всегда вместе. Она слепая, он оглох. Им тяжело живётся, у них и вправду никого нет. Но как трогательно поддерживает он под руку свою ослепшую супругу. И она разговаривает с ним громко, на всю улицу. Она не стесняется прохожих, потому что не видит их, а старик вполголоса говорит ей «Тише, Машенька, кругом же люди». И тогда она смущается, и от смущения начинает возмущаться, что пусть люди, а они тоже имеют право поговорить. И всё так же под руку они уходят по аллее, они накрепко связаны не только увечьем, но и своими душами. Они счастливы, эти люди. Почему, будучи инвалидами они всё же счастливы? Вы не знаете… Я знаю…. Я слишком много видел…..
Только что сияло солнце и вдруг так потемнело. Набежали низкие грозовые тучи и ветер, какой ветер…. Такого ветра не было наверное уже лет сто, или я стал на сто лет старше. Этот ветер пытается опрокинуть меня, и ему это удается. Я лежу и знаю, что никогда больше не встану. Сильные струи дождя бьют мне в лицо, ласкают меня в последний раз. Я ни о чем не жалею. Я слишком устал…..
Когда стихла буря на аллее лежал, поверженный ураганом трёхсотлетний дуб…..
Последний раз редактировалось нолля 06-10, 20:36, всего редактировалось 1 раз.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
